Часть I.

Царь – профессия уже сама по себе сложная. А если учесть только отечественных самодержцев, придушенных собственными гвардейцами и подорваных всякими отмороженными каляевыми, то еще и неблагодарная!

Но, несмотря на «сложность и напряжённость», заделаться в цари мечталось многим, если не всем, а потому и лезли на трон всеми правдами и неправдами. Оттого и появлялись на лоне истории с завидным постоянством всех мастей проходимцы-самозванцы – целый выводок Лжедмитриев, псевдоПетры Вторые и псевдоПетры Третьи, княжны Таракановы да несчитанное количество фальсифицированных цесаревичей и великих князей.

Пожалуй, лишь одному русскому монарху удалось избежать не только «самозванчества», но даже его попыток. Вряд ли нашелся бы авантюрист, дерзнувший пародировать эту выдающуюся личность – речь, конечно же, о Петре Великом.

Железной волею Петра преображённая Россия…

Он сделал нереально много для одного человека. Фактически в одиночку он уничтожил целое государство (Царство Московское), его органы власти (боярскую думу), его вооружённые силы (стрельцов), сам уклад его жизни, традиции и мировоззрение. Но, самое главное, Пётр развернул на 180 градусов геополитический вектор развития страны. Богом предначертанная России экспансия на Восток, сулившая баснословные барыши, была оставлена ради мучительной затяжной войны за бесплодный кусок балтийского побережья.

Отказ от безбрежных как Тихий океан перспектив в Азии и даже в Америке в пользу хмурой, шхеристой лужи окончательно был оформлен основанием Санкт-Петербурга. История знает массу примеров – от египетского фараона Эхнатона до казахского президента Назарбаева – когда правитель-реформатор (или, что гораздо чаще, самодур) переносил столицу на новое место, где в ударные сроки ценой невероятных усилий возводился не просто новый город, а новый административно-политический центр государства, но даже в этом ряду, деяние Петра аналогов не имеет. Абсолютно нелогичный перенос столицы на окраину страны, причем окраину, самую необжитую и только-только отвоёванную у шведов, даже у самых ярых его сподвижников вызывал недоумение. Прибегая к аллегориям и сравнивая Империю с телом человека, месторасположение новой столицы образно описывали следующим образом: «…как если бы сердце его находилось под ногтем указательного пальца».

Уже к моменту закладки Петербург не имел ни одного плюса: ни как город, ни как крепость, ни как порт. Военно-стратегическое его положение было просто самоубийственным – граница со Швецией находилась на расстоянии одного дневного перехода вражеской армии (в 1788 г. во время очередного «обострения международной обстановки» этим едва не воспользуется Густав III, а много лет спустя ситуация повторится и станет причиной советско-финской войны). Ничтожным было значение Питера и как базы военно-морского флота – во-первых, зимой акватория замерзает, а, во-вторых, запереть флот в Финском заливе не представляет труда (уже во времена Петра это делали шведы; в Крымскую войну успешно осуществили англичане; в I и во II мировые – немцы; в результате герои-балтийцы упомянутые катаклизмы пересидели на камбузах и единственным за всю историю Балтфлота «выдающимся» их деянием стало участие в октябрьском перевороте). Гавань имеет ещё одно малоприятное качество – высокую опреснённость воды, из-за которой дерево в ней сгнивает катастрофически быстро (сейчас, быть может, данное обстоятельство и не имеет большого значения, но во времена Петра, когда весь флот был деревянным, это причиняло больше урона, чем вражеские ядра). Неудачное расположение на пятачке, зажатом среди моря, озёр и болот, даёт потенциальному противнику возможность блокировать город не только с моря, но и с суши (что, опять же, более чем наглядно продемонстрировали немцы в Великую Отечественную). А, вот, «грозить шведу» или кому-либо ещё отсюда весьма неудобно: в радиусе сорока километров от Питера просто нет условий для сосредоточения и развертывания сколь-нибудь крупных армейских соединений. И, наконец, как пресловутое «окно в Европу» Петербург не функционировал вообще – не успели ещё забить первую сваю, когда русские войска отбили у шведов Ригу и вся торговля с Западом пошла через Прибалтику (даже сегодня основной товарный поток идёт морем до Клайпеды, а дальше – по железной дороге; выходит, что коммерсантам проще и дешевле протащить груз через три таможни, чем разгружаться в Питере). Да, и как просто населённому пункту ему грош цена: живущий на всём привозном, не способный прокормить себя ни сельским хозяйством, ни рыболовством; с никудышним климатом. «Город, не предназначенный для жизни» - по меткой характеристике Татьяны Толстой…

Одним словом, ни одного логически обоснованного мотива в основании Петербурга найти не удаётся по той простой причине, что их нет!

Но Пётр был слишком грандиозной личностью, чтобы основать новую столицу исходя из чисто бытовых предпосылок. Может быть, двигало им что-то более глобальное? Отложим на время путеводитель по Ленинградской области и возьмем карту Евразии – странности станут видны сразу.

У Питера, несмотря на всю перечисленную выше его неприглядность, действительно, много искренних поклонников. Они часами могут с упоением рассказывать о нём, перечисляя сотнями достопримечательности и сыпля гигабайты исторических справок. Смутить их можно одним элементарным вопросом из школьного курса географии. Спросите, знают ли они географические координаты своего любимого города? И в подавляющем большинстве случаев ответом будет тишина, несмотря на то, что запомнить их более чем легко: 60° северной широты и 30° восточной долготы. Не слишком ли круглые цифры и не специально ли Пётр бился за это место?!

Домик Петра – первая постройка Санкт-Петербурга возведена в месте с координатами 59°57’12” северной широты и 30°19’51” восточной долготы.

Ах, какая удивительная случайность, какое чудесное совпадение! – воскликнут скептически настроенные оппоненты. И мне не останется ничего, кроме как согласиться – конечно же, это совпадение и не более того, ведь, мы считаем нынешние координаты от Гринвича. Случайность тем более фантастическая, что Петербург был заложен в 1703 г., а Гринвичский меридиан «введён в эксплуатацию» в качестве нулевого в 1884 г.

«Округлость» цифр сама по себе, быть может, ничего бы и не значила, если бы не другие «случайности», их сопровождающие. Так, на 60-й широте расположены все скандинавские столицы! Столица Финляндии Хельсинки и столица Норвегии Осло лежат практически на одной прямой с Петербургом. Выпадает из закономерности лишь нынешняя столица Швеции Стокгольм, но он получил столичный статус по историческим меркам совсем недавно, в 1523 году, а вот старинная, времён викингов, столица страны Уппсала расположена тоже на этой линии! Более того, в этом городе находится кафедральный собор, который по сей день является самым большим церковным сооружением во всей Скандинавии. А как место проведения религиозных обрядов Уппсала упоминается задолго до прихода в здешние края христианства – здесь было святилище языческого патрона Швеции, бога изобилия и процветания Фрая (это в его честь в англоязычных странах и поныне пятый день недели называют Friday – день Фрая) и священная роща верховного божества викингов Одина (представляла она из себя довольно мерзкое зрелище, так как все деревья, в память о самораспятии Одина на Мировом дереве, были «украшены» повешенными пленниками). Крупным языческим культовым центром был и Осло, что отразилось в самом его названии, которое происходит от словосочетания «Поле Бога».

Санкт-Петербург и столицы скандинавских стран.

Все эти города объединяет ещё одно: их реальная история гораздо длиннее официальной. Так, к моменту первого своего упоминания в летописях в ХI веке, Уппсала уже несколько столетий была резиденцией шведских королей. Официальной датой основания Хельсинки считается 1550 год, когда шведский король Густав Ваза издал указ о возведении города в устье реки Вантанйоки, однако, туристам до сих пор показывают две средневековые каменные церкви, воздвигнутые на целый век раньше, чем был заложен город (логично предположить, что ещё раньше те же церкви могли быть какое-то время деревянными). Годом основания Осло считается 1048, когда в заливе Осло-Фьорд появился небольшой торговый порт, тем не менее, торжище с магазинами, складами, ангарами для лодок, существовало на этом месте уже с эпохи Железного века, а первые люди поселились здесь, на перекрёстке трёх ледниковых долин, вообще, 12000 лет назад, ещё в Ледниковый период.

И последняя закономерность, имеющая для нашего исследования наибольшее значение. Эти города разделяет приблизительно одинаковое расстояние равное в радиальных мерах шагу в 7 градусов по широте. Судите сами: Осло – 10°45’ восточной долготы; Упсала – 17°39’ в.д.; Хельсинки – 24°56’ в.д.; Санкт-Петербург – 30°19’ в.д.

Однако, на материке 60-я параллель не заканчивается. К западу от Скандинавии, она пересекает небольшой архипелаг – это принадлежащие Великобритании Оркнейские и Шетландские острова. Торчащие из воды лоскутки суши 11000-12000 лет назад были вершинами горной гряды, покоящейся ныне на дне Северного моря. Сегодня этот регион Соединенного Королевства характеризуется двумя показателями: самой низкой в Великобритании плотностью населения и самой высокой в мире плотностью мегалитических объектов. Неолитический город Скара-Брей, каменные кольца (хенджи) Бродгара и Стеннесса, искусственный, астрономически ориентированный курган Мейсхоу специалисты считают более древними сооружениями, чем знаменитый Стоунхендж. А сколько подобных объектов отняло у нас море, мы, наверно, никогда уже и не узнаем.

Даже столь краткого обзора, думаю, хватит, чтобы сделать вывод, что, несмотря на неблагоприятные климатические условия, район 60-й широты был заселен довольно плотно со времен Ледникового периода. Да, и Питер в этом плане не без греха!

Хотя официальная версия утверждает, что Пётр I основал город на пустом месте, археология Санкт-Петербурга и его окрестностей удивляет неожиданным многообразием. Древнейшие из артефактов относятся к эпохе мезолита и датируются VIII-VII тысячелетиями до н.э.

С седых дорюриковских времён идет история торгового центра условно названного археологами «Спасско-Городенским погостом». В Приневье найдены клады арабских(!) монет, относящиеся ко времени активного функционирования «Пути из варяг в греки». Первый из них (серебряные сасанидские монеты VII-VIII вв.) был обнаружен ещё в 1797 г. при строительстве Галерной гавани; в 1804 г. крепостной крестьянин откопал на одном из островов, аж, 7 пудов серебряных монет; а в 1941 г. подобный клад (86 куфических и сасанидских монет) был найден близ Петродворца.

В XV-XVII вв. в состав Городенского погоста входило всё правобережье Невы и часть левого берега. В районе нынешнего Смольного собора находился центр погоста – село Спасское. На месте бывшего здания Петрозавода, у низовий Охты, тоже стояло русское торговое поселение Невский городок. Сведения о нем отрывочны, но именно Невский городок дал начало интернациональному Ниену.

К концу XVII века на территории современного Санкт-Петербурга на месте Городенского и соседних средневековых погостов существовали вольный торговый город Ниен, шведская крепость Ниеншанц и другие поселения: Микутала, Кальюла, Сутала, Романова. Их ждала печальная судьба: в 1703 г. русские выбьют отсюда шведов и сотрут эти населённые пункты с лица земли, разобрав до последнего брёвнышка на стройматериалы для новой столицы.

Как мы убедились, жизнь здесь беспрерывно кипела со времён мезолита, а, если поскрести получше, то сыщется в этих местах и языческое капище. Первое описывали М.Д. Чулков в «Абевеге русских суеверий» и М.И. Пыляев в «Старом Петербурге». Оно находилось в 10 верстах от Санкт-Петербурга по Рижской дороге и представляло собой священную рощу. Её центром была древняя огромная липа, так переплетённая ветвями с кронами соседних деревьев, что образовывалась беседка естественного происхождения. Местные жители приходили в священную рощу на Ивана-Купалу и проводили здесь всю ночь «с плачем, пением и плясками». В конце бдения в жертву приносился белый петух и произносились заклинания. В XVI веке архиепископ новгородский Макарий снарядил специальную карательную экспедицию, разорившую «скверное мольбище идольское», но рощу не вырубили и впоследствии под легендарной липой любил отдыхать сам Пётр.

Документальных подтверждений о существовании другого капища – гораздо более зловещего – я не нашел, но, тем не менее, «устная традиция» возвела эту городскую легенду в ранг абсолютной истины. Согласно ей, зимой 1923 года, во время земляных работ в районе Обводного канала рабочие глубоко под землей наткнулись на некое каменное сооружение – гранитные плиты, расположенные в виде круга. Поверхность их была испещрена непонятными надписями и знаками, а под центральной плитой обнаружились человеческие кости. Находку, якобы, осмотрел археолог, но, не разглядел, видимо, ничего заслуживающего внимания, а потому найденные плиты распилили на поребрики для мостовых. С человеческими останками поступили и того проще: вывезли на свалку. Информация об этом святилище неожиданно нашлась в шведских хрониках. Согласно им, в 1300 году маршал Торкель, основав в устье реки Охты крепость Ландскрону, решил «зачистить» берега рек Кеме (Фонтанки) и Сутиллы (Волковки) от неблагонадёжных аборигенов. Там, на берегах Сутиллы, шведы и наткнулись на капище, где карелы-идолопоклонники устраивали шабаши, принося в жертву своим богам животных и собственных младенцев. Само собой, что такое положение дел без внимания остаться не могло, святилище разгромили и оно оставалось забвенным 623 года. А после того, как оно было заново открыто в 1923 году, Обводный канал превратился в криминогенную зону и излюбленное место питерских самоубийц – это уже не фольклор, а данные милицейской статистики.

По поводу наличия языческого святилища в районе Петербурга рискну высказать ещё и собственную версию. Многочисленные острова и островки, образованные Невой в её устье, финны собирательно называли Tamminem (Дубовые) из-за вековых дубов, произраставших здесь в изобилии. Уже в петровские времена возраст многих из них определялся в 500 лет и более. Вместе с тем, дуб – нетипичное растение для данной местности и нигде в этом регионе, кроме островов, он больше не встречается (для постройки флота корабельный лес пришлось возить, аж, из-под Казани). Отсюда, высока вероятность того, что на островах он появился не естественным путем, а был разведен искусственно. А, учитывая, что дуб в большинстве языческих традиций являлся священным деревом, можно предположить, что здесь, в месте впадения Невы в Балтийское море, он был культивирован с ритуальными целями. Надеюсь, многие узнали знакомую с детства картину: «У лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том»… Но мы углубились в историко-археологический экскурс и отвлеклись от путешествия по 60-му градусу северной широты.

Итак, мы выяснили, что к западу от Петербурга, практически на одной линии, лежат столицы скандинавских стран, основанные на месте некогда крупных культовых центров, ведущие свою историю как минимум с Железного века и расположенные друг от друга на расстоянии, соответствующем 7-ми градусам широты. Движение на восток по 60-й параллели, к сожалению, к выявлению столь явных закономерностей не приведет. На этой широте расположен Кирилло-Белозерский монастырь, на другом конце континента – печально известный Магадан, а по другую сторону Тихого океана, на территории нынешней Канады, находился когда-то нерукотворный, но, тем не менее, очень важный географический объект. 12000 лет назад здесь был Северный Географический Полюс Земли (именно в это время первые люди на противоположном краю планеты вступили в ледниковую долину, которой суждено будет стать Осло-Фьёрдом). Ещё из нерукотворного: в точку с координатами 60°53’ северной широты и 101°53’ восточной долготы упал тунгусский метеорит (или то, что считается метеоритом). Пригодится нам это или нет – не знаю, явных связей с вышеизложенным – не вижу, но факт остается фактом.