Синтез марксизма и наследия "государственной школы" второй половины XIX в., который господствовал в отечественной историографии советского периода, уже не может являться адекватной познавательной моделью для российской исторической науки. Продуктивным подходом к изучению истории России может служить истолкование ее как социальной истории. Это невозможно сделать без учета тех возможностей, которые дает гендерный подход к проблемам истории, понимая под "гендером" "систему межличностных взаимодействий, посредством которой создается, подтверждается и воспроизводится представление о мужском и женском, как категориях социального порядка"¹.

Весьма плодотворным кажется применение гендерного подхода к изучению истории регионов, в том числе и истории Рязанского края. Даже ограничившись только рассмотрением "истории женщин" в жизни региона и не используя весь разнообразный инструментарий такого понимания истории, можно по-новому взглянуть на многие этапы рязанской истории.

Общая канва истории Рязанского региона России выглядит следующим образом. Формирование его территории началось в XI веке, когда среднее течение Оки стало заселяться восточными славянами. Первое летописное упоминание о Рязани относится к 1096 году, когда Олег Святославович из Приднепровья бежал на берега Оки в Рязань, где правил его брат Ярослав Святославович. На протяжении XII-XV вв. Рязанское княжество являлось одним из самостоятельных и влиятельных центров древней Руси. Особенностью его положения было то, что оно являлось юго-восточной окраиной русских земель, где территория, заселенная восточнославянским населением соприкасалась с ареалом расселения тюркоязычных кочевников и финно-угорских племен.

Расцвет Рязанского княжества пришелся на вторую четверть XIV в. Его правитель Олег Иванович, современник Дмитрия Донского, смог на короткий срок превратить свои владения в один из потенциальных центров объединения русских земель. Он, отвоевав на короткий срок у Литвы Смоленск, боролся за это с московским князем. На территории Рязанского края произошли и первые победы русского оружия над татаро-монголами. Это не только Куликовская битва 1380 г., но и более ранние события - победа 1365 г. в Шишовском лесу и 1378 г. - на реке Воже.

В 1521 г. Рязанская земля вошла в состав единого государства. На протяжении последующих полутора столетий она оставалась пограничной территорией. По ней происходила засечная черта, она являлась плацдармом для военного и хозяйственного освоения южных и юго-восточных территорий. Только к началу XVIII в. Рязанский край превратился в один из центральных регионов страны. Важным рубежом для его истории стало создание в 1778 г. Рязанской губернии, которая просуществовала до 1929 г. Затем ее территория вошла в состав Московской области, а в 1937 г. была организована Рязанская область. При всех изменениях административных границ в императорский и советский период основное ядро Рязанской губернии, а впоследствии Рязанской области сохранялось, что позволяет проследить преемственность в развитии социальных институтов и структур, начиная с XI столетия.

Первая женщина в рязанской истории, имя которой для нас сохранила письменная традиция, связана с сопротивлением татаро-монгольскому нашествию в XIII в. Это героиня литературного произведения "Повесть о разорении Рязани ..." - жена рязанского князя Федора Юрьевича - княгиня Евпраксия. Когда хан потребовал не только выплату дани, но и жену Федора, тот гордо ему отказал и был убит. Узнав об этом, его супруга бросилась со стены вместе со своим сыном. С этим событием связывают происхождение города Зарайска, одного из крупнейших городов Рязанского края. Евпраксия, ее муж и сын, являются местно-чтимыми святыми.

Скудные летописные известия и актовые материалы XV и последующих веков, донесли до нас известия о супругах рязанских князей. Известны семь рязанских княгинь. Четыре из них жили в XIV в.: Анастасия (супруга св. Романа), Федора (супруга князя Ярослава Романовича), Евдокия (жена князя Михаила Ярославича), Ефросинья (жена князя Олега Рязанского). Наиболее известной из них являлась последняя, умершая в 1405 г., также причисленная к местночтимым святым.

С историей Рязанского княжества XV в. связаны жизни трех знаменитых княгинь - Софьи, Анны, Агриппины, которые погребены в Успенско-Богородецком храме Переяславля Рязанского. Софья, дочь Дмитрия Донского, являлась женой рязанского князя Федора Олеговича, сына Олега Ивановича. Правнук последнего рязанский князь Василий Иванович в возрасте 16 лет женился на Анне, сестре Ивана III. Она пережила мужа на 18 лет и фактически управляла княжеством и при нем, и при их сыне Иване. "Одна из главных ролей в рязанской истории второй половины XV века бесспорно приходится на долю княгини Анны Васильевны. Пользуясь расположением к себе брата, она имела большое влияние на его дружеское расположение к рязанцам", - отмечал автор крупнейшей работы по истории Рязанского княжества Д.И. Иловайский².

Немаловажную роль сыграла в рязанской истории и ее сноха Аграфена (Агриппина), жена ее сына и мать последнего рязанского князя Ивана Ивановича. Рязанские княгини располагали обширными земельными владениями. В своих волостях они пользовались такими же правами, как и сами князья. Им принадлежало право суда и дани в отношении проживающего населения, они имели штат служителей (бояре и так далее) и жаловали монастыри владениями³. Ефросинья являлась основателем Зачатьевского монастыря, Аграфена - Аграфниной пустыни.

Образ женщины-рязанки донесла и литература XV-XVI вв. Это прежде всего героиня "Повести о Петре и Февронье"- крестьянская девушка из деревни Ласковое (отождествляется с одноименной деревней в современной Рязанской области). Время написания и авторство этого произведения является предметом дискуссий, но бесспорно, что основой послужил факт из местного предания. В этом произведении Февронья предстает как воплощение мудрости и выдержки. Ее муж Петр выписан посредственной фигурой, оказывающейся орудием в руках то приближенных бояр, то своей жены⁴.

Образ рязанской женщины отразился и в русском фольклоре. Историческая песня об Авдотье-Рязаночке представляет эту женщину как заступницу за русскую землю перед ордынским правителем. Героиня своими личными качествами (мудрость, любовь к близким, умение себя держать) заставляет беспощадного деспота отпустить из плена ее родных. Записанная на Севере, эта песня не имеет конкретных исторических оснований, но рисует образ рязанской женщины, бытовавший в русских землях в ту эпоху.

Письменная и устная традиции сохранили полулегендарный образ жены хана Джанибека Тайдулы, которая в XIV в. владела землями в районе современной Тулы, вошедшими впоследствии в состав Рязанского княжества. Она покровительствовала московскому князю Симеону Гордому и митрополиту Алексею. В с. Березово Данковского уезда вплоть до второй половины XIX в. сохранялось предание, что жена убитого татарами дьякона местной церкви в XIV в. стала ханской женой⁵.

С Рязанской землей связаны редкие для генеалогии феодальной верхушки Руси ссылки на родство по женской линии. Московский князь Иван III говорит о том, что рязанский князь Иван является его родственником по женской линии. Бежавший в Литву Семен Бельский выдвигает претензии на Рязанскую землю, мотивируя это тем, что по матери он является внуком Василия Ивановича и Анны.

Можно предположить, что в силу пограничного расположения Рязанской земли здесь и к началу XVI в. сохранялись многие традиции, которые уже исчезли в Московском княжестве. Это касалось и характера гендерных отношений. В Рязанской земле длительное время важную роль играли охотничьи, рыболовные и бортные угодья. Эксплуатируя их, часть мужского населения покидала на длительные сроки места постоянного обитания, оставляя хозяйство и семью на попечение женщин. Определенным аналогом такого положения женщины можно считать положение женщин в Сибири и в казачьих областях в более поздний период, которое отличалось от традиций населения центра России в период XVIII-начала XX вв., известных из этнографических источников. Начиная с XVI в., относительно независимое положение женщин стало вытесняться теми нормами, которые наиболее полно сформулированы в "Домострое", провозглашавшем господство мужчины над женщиной. Развитие крепостного права, "барщинного хозяйства" и поместной системы землевладения постепенно сделали уделом последней дом и домашнее хозяйство⁶.

Хотя на территории Рязанского края определенные отголоски прошлого положения женщины были заметны и на протяжении XVI-XVIII вв. В частности, это ее участие в таком сугубо мужской занятии как военное дело. В Данковском уезде Рязанской губернии долгое время бытовали легенды о предводительнице разбойников Анне, которая в XV в. воевала с донскими казаками, и оставленных ею кладах. Один из населенных пунктов в истоках Дона долгое время назывался Аннин Верх и считался в народе ее опорным пунктом⁷. В ходе восстания под предводительством Степана Разина одной из наиболее активных предводителей повстанцев в Шацком, Касимовском и Темниковском уездах в Мещере являлась крестьянская вдова старица Алена, руководившая отрядом из нескольких сотен бойцов. Она была сожжена в Темникове в декабре 1670 г. по приказу воеводы князя Ю.А. Долгорукого как "вор-еретик" и "чародейка"⁸. Уже в 40-х гг. XVIII в. у Кадома разбойничала со своей дворней княгиня Мария Алексеевна Енгалычева⁹ (Сем. 338).

Наиболее полно такие нетипичные для русского общества той эпохи традиции сохранялись в среде однодворцев, которые составляли значительную часть населения южных уездов Рязанской губернии и прилегающих уездов Тамбовской губернии. Это потомки военно-служивого населения, которые в начале XVIII в. были включены в состав податного населения. Но их правовой статус и образ жизни отличались от основной массы крестьянского населения. В частности, местное дворянство, которое постоянно конфликтовало с однодворцами из-за чересполосных земель, отмечало чрезмерную, по их мнению, самостоятельность однодворческих "баб". Они имели репутацию женщин "скандальных", командующих своими мужьями и вообще не склонных соблюдать патриархальные семейные отношения, господствовавшие в то время в российском обществе.

Важнейшим рубежом в развитии региона стал 1778 г., когда в ходе реализации губернской реформы была создана Рязанская губерния. Традиционно в отечественно историографии центрами новых явлений считаются города. В Рязанском крае городская жизнь как социальное явление, отличное от традиционного сельского уклада, во второй половине XVIII в. только зарождалась. "Модернизация" общества раньше всего затронула местное дворянство. Вплоть до отмены крепостного права важнейшую роль в социальной жизни Рязанского края играли дворянские усадьбы, которых к началу XIX в. насчитывалось около 8000.

Одним из проявлений новых тенденций стало постепенное изменение статуса женщин в дворянской семье. "Дворяне, ...выбирая себе спутника жизни, все чаще стали искать в женах не столько подчинения, сколько умения понять и проникнуться помыслами мужа, поддержать его советом в трудную минуту, то есть быть другом"¹⁰. Отношения мужчины и женщины из домашней сферы, где они регулировались патриархальными традициями, начинали перемещаться в публичную жизнь. Женщина, приобщившаяся к новым культурным веяниям, ведущая светскую жизнь, становилась в дворянской среде идеалом. Одним из проявлений новых тенденций стало открытие в Рязани в 1787 г. одного из первых в стране провинциальных театров. Появляется такой новый тип общения как "светский салон", примером которого являлся в 1820-е гг. дом княгини Е.А. Волконской в Рязани. В связи с Отечественной войной 1812 г. в Рязани было основано Женское патриотическое общество, которое занималось благотворительной деятельностью. В 1822 г. по инициативе местного генерал-губернатора А.Д. Балашова был основан дом трудолюбия, попечительский совет которого состоял преимущественно из женщин.

Это было бы невозможно без роста уровня грамотности и образованности населения. Изучение мемуаров рязанских дворян конца XVIII-начала XIX вв. позволяет сделать вывод, что их первоначальное обучение грамоте, как правило, было делом матери или бабушки. В 1800 г. в губернском центре открылся частный пансион для девочек, первое женское учебное заведение в Рязанском крае.

У самых образованных женщин стремление выйти за пределы повседневного образа жизни проявлялось в виде интереса к изящной словесности. Ярким примером обретения нового социального статуса женщины явилась судьба Анны Петровны Буниной. Она родилась в 1774 г. в Ряжском уезде и оказалась первой русской женщиной, чьи литературные труды получили общерусскую известность. А.П. Бунина являлась представителем старинного дворянского рода, к которому принадлежали литераторы В.А. Жуковский и И.А. Бунин, знаменитый путешественник и общественный деятель П.П. Семенов Тян-Шанский.

Анна Бунина рано потеряла мать и отца, детство и юность провела в доме тетки. В 13 лет начала сочинять стихи, а в 1799 г. опубликовала первое произведение - прозаический отрывок "Любовь". Получив наследство после смерти отца в 1801 г., она вопреки воле родственников, одна проживала в столицах, занимаясь самообразованием и литературным творчеством. С 1806 г. ее поэтические произведения стали систематически публиковаться в периодической печати. Расцвет литературной славы А.П. Буниной пришелся на 1810-1820-е гг. По решению Российской Академии в 1819-1821 гг. были изданы ее сочинения в 3 томах. А.П. Бунина получила от императора Александра I пенсию и за одно из произведений от императрицы Елизаветы Алексеевны золотую лиру, осыпанную бриллиантами. В журнальных откликах на произведения А.П. Буниной ее называли "Десятой музой", "русской Сапфо", "северной Кариной" (поэтесса, герой популярного в то время романа Ж. Де Сталь). Тяжелая болезнь не позволила полностью раскрыться ее литературным дарованиям.

Но подобная судьба была, конечно, единичным явлением. Круг социальных ролей дворянки был ограничен традиционным перечнем: дочь, девица на выданье, жена или "старая дева". В тоже время роль женщины в экономической жизни в связи с развитием товарно-денежных отношений расширялась. Значительная часть дворян-мужчин находилась на военной и гражданской службе. Их жены и в особенности матери, не ограничиваясь домашним хозяйством, выступали в роли руководителей хозяйственной деятельности семейных поместий. Так, в Рязанском уезде накануне отмены крепостного права владельцами 28 из 74 имений с числом крепостных свыше 100 душ являлись женщины¹¹.

Эпоха "великих реформ" середины XIX в. привела к огромным социальным сдвигам на территории Рязанской губернии. Наиболее заметно они проявились в городах, которые в это время сменили дворянскую усадьбу в качестве центра новых общественных явлений. В городах становится заметен распад традиционных форм социализации женщины, при которой женщина переходила из патриархальной семьи в родительском доме в такую же семью в доме мужа. Социальный статус женщины в городе стал меняться, что привело к появлению "женского вопроса" как теоретической проблемы¹².

Одним из важнейших инструментов нового типа социализации женщины в пореформенную эпоху явилась система образования. К 1861 г. в Рязанской губернии насчитывалось около 9 тыс. учеников, из них только 500 девочек. На протяжении последующих десятилетий число девочек, получающих школьное образование, росло, составляя к началу XX в. до 1/3 учащихся. В середине XIX в. в Рязанской губернии зародилась и традиция среднего женского образования. В 1853 г. в губернском центре открылось женское епархиальное училище, а в 1858 г. казенное женское училище, преобразованное в 1870 г. в женскую гимназию. После 1905 г., когда власти охотнее стали давать разрешение на открытие частных школ, женские учебные заведения появились во всех уездах губернии. В некоторых случаях, (например, женская гимназия в Пронске) они вообще были единственными средними школами в уезде. К началу XX в. определилась тенденция неуклонного роста числа женщин в составе педагогического корпуса, прежде всего начальной школы. В 1914 г. в Рязани открылась женская учительская семинария, преобразованная в 1915 г. в первый в России женский учительский институт - среднее специальное учебное заведение.

Борьба за право на получение образования и самостоятельный выбор жизненного пути требовали огромной нравственной стойкости от тех женщин, которые отважились вступить на этот путь. Одним из первых примеров такой стойкости явила Надежда Дмитриевна Хвощинская. Она родилась в 1825 г. в Рязани и в 17 лет в журнале "Сын Отчества" опубликовала первое стихотворения. В 1850-х гг. она обратилась к прозе, публикуя свои произведения под псевдонимом Крестовский. Ее повести и романы пользовались значительной популярностью и позволили их автору войти в число наиболее читаемых писателей своей эпохи. Главные герои ее произведений, как правило, молодые образованные женщины. Они ведут упорную борьбу с тяжелыми материальными обстоятельствами и непониманием окружающей среды, в том числе ближайших родных и близких. Но никакие трудности не могут их заставить отказаться от выбора собственного пути в жизни.

К литературной деятельности обращались и сестры Н.Д. Хвощинской - Софья, писавшая под псевдонимом "Ив. Весеньев" и Прасковья, выбравшая также мужской псевдоним "С. Зимаров". Ученицей и последовательницей Н.Д. Хвощинской была А.А. Венкстерн, внучатая племянница П.Я. Чаадаева, начавшая литературную деятельность в 1880-х гг. К этому же поколению принадлежала литератор Елизавета Алексеевна Драшусова (Ошанина, в первом браке - Карлгоф), большая часть жизни которой была связана с Пронским уездом. Наиболее известны ее воспоминания "Жизнь прожить - не поле перейти. Записки неизвестной"¹³.

Н.Д. Хвощинская, А.А. Венкстерн, Е.А. Драшусова, как и те, чьи имена еще не введены в научный оборот, были первыми теоретиками и практиками женской эмансипации и в России, и в Рязанской губернии. Благодаря их подвижническим усилиям к началу XX в. женщина-педагог, литератор и журналист, медик перестали быть уникальным явлением. Рост общественной и частной инициативы давал им возможность реализовать себя, так как государственная служба для них оставалась до 1917 г. практически недоступна. Однако каждый шаг на пути эмансипации женщин порождал недоумение и непонимание у властей и значительной, если не подавляющей, части мужского населения. Так, в 1903 г. в одном из уездов Рязанской губернии отмечен характерный случай. "В этом году случилось необычайное событие: женщина-врач захотела служить в ряжском земстве и подала об этом заявление. Управа была застигнута, что называется, врасплох и не знала, как ей поступить: не принять - как будто бы нет оснований, а принять - все же страшно. На свой риск так и не взяли, а перенесли вопрос на ближайшее земское собрание. Здесь управа зачитывает специальный доклад, в котором красноречиво доказывает ту азбучную истину, что женщину-врача принять на службу можно. Собрание постановило - принять"¹⁴.

Постоянные столкновения со средой, в которой патриархальные традиции закреплялись правовыми нормами и освящались многовековой традицией, не могли не привлечь наиболее активную часть женского населения на сторону противников существующих порядков. Общественно-политическая активность женщин, как правило, связывалась с их участием в либеральном или революционном движении15. Примером этого стала первая отечественная женщина скульптор, получившая признание мужчин-коллег, Анна Семеновна Голубкина. Она родилась в 1863 г. в уездном центре Рязанской губернии Зарайске в мещанской семье. Ее братья и сестра вели суровую борьбу за существование, одним из инструментов в которой стало получение профессионального образования. Старшая сестра смогла стать фельдшером. Сама Анна начала получать систематическое образование только в 25 лет. В 1899 г. создала первое произведение - скульптуру "Молящаяся старуха" - и отправилась в Париж продолжать художественное образование. Вернулась на родину в 1903 г., заслужив репутацию за активную поддержку социал-демократов "Максим Горький в юбке".

Из другого социального слоя происходила Наталья Сергеевна Климова. Дочь крупного землевладельца и члена Государственного совета родилась в 1885 г. в Рязани, окончила здесь женскую гимназию и женские курсы в столице. Но она также примкнула к наиболее радикальным противникам существующих порядков, вступила в организацию эсеров-максималистов; за участие в покушении на П.А. Столыпина в 1907 г. была приговорена к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. В 1909 г. Н. Климова бежала во Францию, где и умерла осенью 1918 г.

Социальные катаклизмы 1917 г. стали важнейшим этапом женской эмансипации в России. На протяжении революционных событий 1917 г. и последующей Гражданской войны женщины принимали участие на стороне всех противоборствующих сил. В Рязанской губернии в эти годы особенно заметны были сторонницы революционных идей. Женщины сыграли выдающуюся роль в установлении Советской власти в Рязани. Мужчины, руководители немногочисленной группы большевиков, долгое время не осмеливались порвать организационные связи с меньшевиками. Инициатива оформления отдельной организации РСДРП(б) в Рязани была связана с деятельностью двух женщин. Одна из них дочь богатого купца Юлия Николаевна Шульгина. Она с золотой медалью окончила гимназию Екимецкой и историческое отделение Высших женских курсов в Москве. В январе 1917 г. вступила в РСДРП(б), вернулась в родной город и стала председателем "рабочего клуба", вокруг которого группировались наиболее радикально настроенные элементы городского центра. Ее ближайшей соратницей являлась Наталья Григорьевна Годунова. Сирота, детство которой прошло в приюте, с 12 лет работала в швейных мастерских Москвы. В 1908 г. Н.Г. Годунова стала организатором профсоюза швейниц, участвовала во Всероссийском женском съезде, вступила в РСДРП, была арестована и в 1911 г. выслана в Рязань. Весной 1917 г. модную дамскую портниху избрали депутатом Рязанского рабочего Совета.

6(19) октября 1917 г. в Рязани был создан городской комитет РСДРП(б), секретарем которого стала 21-летняя Ю.Н Шульгина. Активную роль в установлении новой власти в Рязани сыграла еще одна золотая медалистка гимназии Екимецкой учительница начальной школы К.А. Остроухова, фельдшер А.В. Судоплатова и гимназистка Е.И. Фадеева.

Процесс женской эмансипации, начавшийся в середине XIX в., наиболее заметно проявился в городах. Не обошел он стороной и рязанскую деревню, хотя здесь изменения шли гораздо медленнее. Одним из важнейших факторов изменения положения женщины стал крестьянский отход. Он зародился еще в середине XVIII в. в северных уездах Рязанской губернии, которые стали источником рабочей силы для быстро растущей текстильной промышленности. На протяжении последующих десятилетий отходничество распространялось все на новые и новые территории. В связи с этим ряд социальных функций мужчин переходил к женщинам. С 1880-х гг. начал развиваться и женский отход, хотя он не получил большого распространения. Способствовала постепенному изменению положения женщины в деревне и мировая война, когда значительная часть мужского населения оказалась в рядах армии.

Советское законодательство зафиксировало юридическое равноправие женщины и мужчины. Вовлечение женщин в различные сферы общественной жизни было одним из политических инструментов в руках партийных и советских учреждений. Помимо участия в деятельности Советов, в 1922 г. женщины получили право участвовать в сельских сходах, которые в годы НЭПа являлись важным социальным регулятором сельской жизни¹⁶.

Но юридическая "эмансипация" не означала изменения в фактическом положении женщины в деревне. Рязанская губерния в эпоху НЭПа, когда от нее были отделены наиболее промышленно развитые Егорьевский и Зарайский уезды, была краем, где господствовало мелкое крестьянское хозяйство. Существование общинного землевладения и стремление уклониться от фискального контроля приводили к сохранению так называемой "неразделенной" или "составной" семьи, в которой проживало несколько поколений ближайших родственников. Наличие в ее составе нескольких мужчин трудоспособного возраста давало возможность получить большие наделы земли и добиться определенной зажиточности. Но такая семья наиболее прочно сохраняла традиции власти родителей над детьми и мужчин над женщинами, которые являлись объектом семейной эксплуатации. Вот почему формальное равенство женщин в рязанской деревне не означало его реализации на практике.

Преобладание в рязанской деревне "составной" семьи прекратилось в ходе коллективизации и "раскулачивания", которые пришлись на 1929-1933 гг. Эти процессы изменили традиционный уклад крестьянской жизни, в том числе социальный статус женщины. Одним из проявлений этого стало появление в сельской местности слоя женщин-"активисток", который в городах стал заметен еще в период между 1905 и 1917 гг. Примером тому может служить Ряжский район. Расположенный в черноземной зоне, он стал одним из первых очагов массовой коллективизации. Три жизни, которые прошли на его относительно небольшой территории, показали, как эти изменения повлияли на трансформацию социального статуса женщин. Мария Михайловна Макарова в 1919 г. начала работать рассыльной на местном телеграфе, на должности, которая до 1917 г. считалась сугубо мужской. Затем она вступила в партию, стала одной из первых в губернии женщин-председателей сельсовета. Ее ввели в состав Бюро райкома ВКП (б) и сделали одним из уполномоченных по делам коллективизации. В 1931 г. в возрасте 48 лет М.М. Макарова была убита противниками создания колхозов. Жительница с. Новое Еголдаево Ряжского уезда Федосья Семеновна Уткина в возрасте 20 лет была отправлена комсомольской организацией на курсы трактористок. В 1929 г. она провела первую тракторную борозду в районе, став первой в области женщиной-трактористкой. В с. Журавинки. Ирина Ивановна Косилкина, получив подготовку на трехмесячных курсах самодеятельности, в 1932 г. создала самодеятельный хор. Этот творческий коллектив быстро получил известность и популярность, в 1946 г. был преобразован в профессиональный Рязанский хор народной песни, существующий и поныне.

"Революция сверху" втягивала в процесс эмансипации и тех сельских женщин, которые не поддерживали мероприятия Советской власти. Активными, а часто основными участниками крестьянских волнений весны 1930 г., являлись женщины. Представители властей объясняли это тем, что активные "антисоветские элементы" использовали женщин в качестве прикрытия своих происков. Хотя возможно и иное объяснение. Коренное изменение привычных порядков, второе на протяжении жизни одного поколения, подрывало традиционное доминирование в сельской жизни мужского населения. Определенная его часть впадала в состояние политического и психологического паралича. В этот момент общественная энергия крестьянок стала выходить наружу как в советской, так и антисоветской деятельности.

Для всей страны огромным испытанием стала Великая Отечественная война. Военные действия непосредственно затронули территорию Рязанской области в конце ноября - начале декабря 1941 г. Но на протяжении всей войны она была источником человеческих и продовольственных ресурсов для фронта и промышленности. Мобилизация преобладающей части трудоспособного мужского населения в армию, значительное число должностей и профессий, которые до того считались сугубо мужскими, стали заниматься женщинами. Примером этого являлась деятельность бригадира Рыбновской МТС Дарьи Матвеевны Гармаш, женская тракторная бригада которой занимала в годы войны первое место во Всесоюзном социалистическом соревновании. Небывалым по своим размерам было и непосредственное участие женщин в военных действиях. В годы войны проводились выборочные мобилизации незамужних женщин. В Касимове размещалось военное училище, которое готовило женщин на должности командиров взводов. В итоге, все те юридические нормы, которые ранее существовали для компенсации физического неравенства мужчин и женщин, в годы войны фактически перестали действовать. Возросшая интенсивность нагрузки на женщин в сфере экономики дополнялась огромными нагрузками для обеспечения выживания семьи и детей. Устойчивая работа тыла и сохранение основных социальных институтов, обеспечивающих воспроизводство общества, стали результатом таких усилий женщин нашей страны, которые по праву можно назвать подвигом.

Процесс урбанизации и связанный с ним рост социальной мобильности, начавшиеся в СССР в период довоенных пятилеток, в Рязанской области стали ощущаться только в послевоенный период. К началу 1970-х гг. доля городского населения превысила численность сельского. Основной сферой занятости стали крупная промышленность и обслуживающая ее социальная инфраструктура. Областной центр, который в 1920-1940-е гг. развивался относительно медленно, превратился в крупный экономический и культурный центр с полумиллионным населением. Эти социальные сдвиги являлись основой для обеспечения фактического равноправия мужчины и женщины. В то же время подавляющая часть горожан являлись городскими жителями только в первом или во втором поколении. Патриархальные традиции, подразумевающие негласную дискриминацию женщины, полностью не исчезли. Значительно сложнее, чем для представителей "сильного" пола, происходило продвижение женщин по карьерной лестнице в государственных и партийных учреждениях¹⁷. Традиционным потолком в последних становилась должность "третьего" секретаря райкома. Одним из исключений не только для Рязанской области, но и для всей страны, стала судьба Надежды Николаевны Чумаковой. На протяжении почти четверти века, с 1963 г. по 1986 г., она являлась председателем горисполкома областного центра и сыграла выдающуюся роль в его развитии.

На протяжении 1990-х гг. прежние политические и социальные институты перестали существовать. Эти изменения вновь сделали крайне актуальным вопрос о формальных и реальных правах женщин. Перед ними стоит задача определить свое место в новом обществе. Для Рязанской области характерно активное участие женщин в общественно-политической жизни. В депутатском корпусе ее 29 муниципальных образований, насчитывающем около 500 человек, 21 % составляют женщины. Особенно выделяется Сапожковская районная Дума, где из 14 депутатов 9, то есть 65 %, приходится на долю женщин. В Областной Думе третьего созыва из 34 депутатов - пять женщин. Деятелем общефедерального уровня является депутат Государственной Думы от Рязанской области Н.А. Корнеева (фракция КПРФ).

В то же время в современной Рязанской области проявляются тенденции, свидетельствующие о том, что патриархальные традиции в социальных отношениях мужчин и женщин опять возрождаются. Кризис традиционной занятости и превращение ряда маргинальных структур, если не в господствующие, то влиятельные, отодвигают женщин на второстепенные позиции в публичной жизни. Примером этого может служить ощутимое влияние норм поведения криминального мира на повседневную жизнь.

Социально-экономический кризис породил вопрос, который как таковой не существовал на рязанской земле. Кризис традиционных форм социализации и понимания мужской идентичности привел к кризису мужской идентичности и появлению "мужского" вопроса. Одним из его ярчайших проявлений стал следующий демографический показатель. В 1999 г. средняя продолжительность жизни мужчин в Рязанской области составляла всего 59,5 лет при 73 годах у женщин18.

1. Введение в гендерные исследования. Ч. 1. Харьков; СПб., 2001. С. 291. Наиболее развернутое объяснение хода исторического развития России в новое время с позиций "социальной" истории см.: Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи. (XVIII-начало XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. Т. 1-2. СПб., 2000. О гендерном подходе к изучению истории см.: Пушкарева Н.Л. Гендерный подход в исторических исследованиях // Вопросы истории. 1988. № 6; Она же Женщины Древней Руси. М., 1989; Она же. Русская женщина в семье и обществе X-XX вв.: этапы истории // Этнографическое обозрение. 1994. № 5; Она же Женщины России и Европы на пороге Нового времени. М., 1996; Она же Русская женщина: история и современность. Две века изучения "женской темы" русской и зарубежной наукой. 1800-2000. М., 2002. Цатурова М.К. Русское семейное прав 16-18 вв. М.. 1991; Здравомыслова Е.А., Темкина А.А. Социальное конструирование гендера // Социологический журнал. 1998. № 3-4; Репина Л.П. "Новая историческая наука" и социальная история. М., 1998; Юкина И.И. История женщин России. Женское движение и феминизм в 1850-1920-е годы. Материалы к библиографии. СПб., 2003.
2. Иловайский Д.И. История Рязанского княжества. Рязань, 1990. С. 144.
3. Там же. С. 196-197.
4. Археологические данные прослеживают на северо-востоке древней Руси существование у восточных славян могильников традиции совместного захоронения мужа и жены, описанной в "Повести о Петре и Февронье". См.: Макаров А. На могильном ложе. Существовала ли в древней Руси настоящая любовь? // Родина. 2002. № 11-12.
5. Семенов П.П., Семенова В.П. Замечательные населенные места и местности // Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Т. 2. Среднерусская черноземная область. Т. 2. СПб., 1902. С. 407.
6. Современные представление о развитии семейных отношений в средние века см.: Человек в кругу семьи. Очерки по истории частной жизни в Европе до начала Нового времени. М., 1996. См. также: Пушкарева Н.Л. Женщины Древней Руси. М., 1989.
7. Семенов П.П., Семенова В.П. Указ. соч. С. 542, 544.
8. См.: Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Сб. документов. Т. 2. Ч. 1. М., 1957.
9. Семенов П.П., Семенова В.П. Указ. соч. С.338.
10. Пушкарева Н.Л. Женщина в русской семье X-начала XIX в: динамика социо-культурных изменений. Автореферат ... доктора исторических наук. М., 1997. С. 263.
11. Подсчитано автором по: Приложение к трудам Редакционных комиссий. Извлечение из описаний помещичьих имений в 100 и свыше душ. Т. 3. СПб., 1860.
12. См.: Тишкин Г.А. Женский вопрос в России: 50-60-е годы XIX. Л., 1984; Юкина И.И. Формирование феминистской идеологии в пореформеной России (вторая половина 19-начало 20 веков) // Женщина в истории: возможность быть увиденным. Минск, 2002.
13. Наиболее известны воспоминания Е.А. Драшусовой "Жизнь прожить - не поле перейти. Записки неизвестной" ((Русский вестник. 1881, № 9-11; 1882. № 5. , 1883, № 6; 1884. № 5. Произведения сестер Хвощинских и А.А. Венкстерн неоднократно переиздавались до 1917 г. Основные произведения Н.Д. Хвощинской собраны в: Крестовский В. Романы и повести. Т. 1-8. СПб., 1859-1866; Повести В. Крестовского. Т. 1-4. СПб., 1892. После 1917 г. дважды издавались ее избранные произведения (Хвощинская Н.Д. Повести и рассказы. М., 1963; Хвощинская Н.Д. Повести и рассказы. М., 1984).
14. Серовский Н.Ф. Наше прошлое. Исторические материалы о городе Ряжске и его уезде. М., 2002. С. 138.
15. СМ.: Павлюченко Э.А. Женщины в русском освободительном движении. От Марии Волконской до Веры Фигнер. М., 1988.
16. См.: Чикалова И.Р. И. Арманд и А. Коллонтай: феминизм, коммунизм и женский вопрос в послереволюционной России // Женщина в истории: возможность быть увиденным. Минск, 2002.
17. СМ.: Айвазова С.Г. Русские женщины в лабиринте равноправия. М., 1988; Градскова Ю.В. "Обычная" советская женщина: обзор описаний идентичности. М., 1999.

18. Социальное положение и уровень жизни населения Рязанской области. Рязань. 1999. С. 150.

Акульшин П.В.

Рязанский гендерный центр