Однажды, желая узнать будущее, верховный бог скандинаво-германского пантеона Один оживил мёртвую колдунью вёльву и она предсказала ему судьбу богов. На языке «Эдды» судьба богов звучит как Рагнарёк – это слово стало столь же нарицательным определением конца света, как и Апокалипсис. Пророчество мёртвой колдуньи в «Старшей Эдде» занимает отдельную главу, которая так и называется «Прорицание вёльвы».

Один.

Прогноз, выданный вёльвой, для богов был, мягко говоря, далеко не радужным – всех их ждала погибель. Ну, а чтобы боги знали о приближении этого момента, вёльва рассказала Одину о предвестниках конца времён. Сначала мир погрузится в пороки и беззаконие. Люди – главная опора богов – презрят всякую мораль, перестанут ценить кровные узы и чтить память предков. Мир рухнет в кровавую анархию:

Братоубийственная война продлится три года: «…три зимы кряду весь мир будет охвачен войной. Брат пойдёт на брата ради наживы, ни у отца, ни у сына не шевельнётся чувство жалости друг к другу». А затем настанет ужасная великанская зима Фимбульветр, когда три года подряд не будет иных сезонов, кроме зимы: «…наступает лютая зима, что зовется Фимбульветр. Снег валит со всех сторон, жестоки морозы, и свирепы ветры, и совсем нет солнца. Три таких зимы идут сряду, без лета» («Видение Гюльви»).

В это время один волк проглотит Солнце, а второй похитит Месяц. От этого звёзды скроются с неба, а земля содрогнётся. «Задрожит вся земля и горы так, что деревья повалятся на землю, горы рухнут, и все цепи и оковы будут разорваны и разбиты. И вот Фенрир Волк на свободе, и вот море хлынуло на сушу, ибо Мировой Змей поворотился в великанском гневе и лезет на берег» («Видение Гюльви»).

В нахлынувшем Потопе погибнет всё человечество. Спасутся только двое – Лив (Жизнь) и Ливтрасир (Пышущий жизнью).

Но стать прародителями нового человечества им ещё только предстоит, а пока Вселенную ждут новые испытания.

Потоп захлестнёт не только Мир людей, но и Мир мёртвых. Впрочем, мертвецы окажутся к нему подготовлены гораздо лучше, чем смертные. С начала времён из собственных ногтей делают они корабль Нагльфар. «Потому-то не зря предостерегают, что всякий, кто умрет с неостриженными ногтями, прибавит материала для Нагльфара, а боги и люди желали бы, чтобы не был он скоро построен» («Видение Гюльви»).

Гигантский вал подхватит адское судно и вынесет его из болот Хеля (скандинавского ада) наверх. Правит Нагльфаром сам Локи – отец всяческого обмана и источник всех бед.

Проделки Локи спровоцировали цепь роковых событий, приведших к Рагнарёку.

К армии мертвецов присоединяются древнейшие обитатели мира – исполины ётуны, сыны Хаоса. Они повелевали разрушительными силами природы: землетрясениями, извержениями вулканов, штормами, но в начале времён были побеждены и обузданы богами. Находясь в униженном положении, они люто ненавидели и богов, и всё ими созданное и вот теперь так же идут посчитаться за прошлые обиды. Их орды движутся с востока, ведёт их Хрюм:

А с юга, из Муспелля – «Огненной страны», существовавшей ещё до появления других миров, поднимаются в поход могучие великаны, владеющие разрушительной силой огня. Их возглавляет Сурт (Чёрный), огненный меч которого горит ярче солнца:

Мирозданье в ужасе!

Воинство Муспелля с налёту пытается ворваться в обитель богов Асгард, но как только их орды вступают на ведущий туда радужный мост Биврёст, он рушится. Предупреждая богов, кричит петух Гуллинкамби (Золотой гребешок):

Бог Хеймдалль трубит в рог Гьяллархорн, поднимая на последнюю битву богов и эйнхериев, воинов погибших с мечём в руке, которых Один зачисляет в свою дружину.

Эйнхерии на пиру у Одина в его чертоге Вальхалле.

Эйнхерии выходят плечом к плечу из Вальхаллы. Впереди Один в золотом шлеме с не ведающим промаха копьём Гунгнир в руке. Дружины Одина с одной стороны, ётуны Хрюма, огненные великаны Сурта и армия мертвецов Локи – с другой, сходятся на равнине Вигрид: «Неисчислимы рати, выстроенные но огромному полю Вигрид на сто лиг в каждую сторону… В ужасе небо и земля…».

В жесточайшей сечи противники взаимно истребляют друг друга. Тор вступит в единоборство с Мировым Змеем, размозжит ему голову своим молотом, но, отойдя на 9 шагов от поверженного монстра, умрёт, отравленный его ядом. Фрейр схватится с Суртом, но падёт от его руки. Тюр убьёт адского пса Гарма, но и сам погибнет от его клыков. Хеймдалль и Локи поразят друг друга насмерть мечами.

Рагнарёк.

Сам же Один попытается противостоять Фенриру Волку, но, как предсказано, будет им проглочен. Отомстит за отца сын Видар. Он прорубится вперёд через ряды атакующих, поставит ногу, обутую в башмак, который делался по частям от начала времён, ему на нижнюю челюсть, и, руками схватившись за верхнюю, разорвёт ему пасть.

Решит же исход последней битвы Сурт. Он, видя, что успеха не может добиться ни одна из сторон, соберёт всю убийственную мощь подвластного ему огня и обрушит её на землю…

В этом огне гибнут не только враждующие армии, но и весь старый мир...

Ну, а теперь давайте анализировать. Слова мёртвой колдуньи в «Эдде» по форме представлены, как прогноз на будущее, но, по сути, выглядят, как сообщение об уже случившихся событиях. Причём, если эти события рассмотреть в обратной последовательности, то картина получится примерно следующая.

Начнём с того, что огненный великан Сурт бросает на землю всю мощь огня. Вам это описание ничего не напоминает? Например, падение метеорита? А теперь самое время вернуться в конец III главы нашего нынешнего исследования и вспомнить какие мы там рассматривали теории возникновения пре-ледникового Потопа и причины сокращения численности человеческой популяции с миллиона особей до двадцати тысяч. Одна из них, напомню, столкновение Земли с небесным телом. Не находите, что брошенная на землю Суртом «мощь огня» может быть аллегорией этого столкновения? Это тогда объяснит всю сумму последующих катаклизмов.

«Солнце померкло» – эффект «ядерной зимы», обусловленный выбросом в атмосферу гигантского количества пыли. «Земля тонет в море» – мегацунами, если падение произошло в океан, либо активизация «дрейфа» континентальных плит. «Срываются с неба светлые звезды» – бомбардировка Земли следовыми элементами астероида либо вторичная бомбардировка поднятыми в воздух фрагментами. «Пламя бушует питателя жизни [«питатель жизни» – метафоричное наименование огня], жар нестерпимый до неба доходит» – ну, это совсем просто: перегрев атмосферы в результате колоссального выброса энергии плюс массовые пожары, вызванные вторичной бомбардировкой.

Если принять версию про метеорит, то она объясняет причину Потопа: «и вот море хлынуло на сушу, ибо Мировой Змей поворотился в великанском гневе и лезет на берег». По вёльве Потоп должен произойти до того, как Сурт метнёт на землю «мощь огня», но если удар Сутра (падение метеорита) взять за отправную точку и отматывать последовательность событий обратно, то получится, что столкновение с небесным телом спровоцировало повышение тектонической активности и вызвало перераспределение водных масс. Это короткое импульсное воздействие вызвало стремительное, но кратковременное затопление обширных участков суши (с катастрофическими последствиями для её обитателей) и привело к попаданию в атмосферу гигантского количества воды. А вода, попавшая в атмосферу должна… вернее – просто обязана пролиться аномальными осадками.

И они не заставляют себя долго ждать – наступает трёхлетняя «великанская зима» Фимбульветр. «Снег валит со всех сторон, жестоки морозы, и свирепы ветры, и совсем нет солнца. Три таких зимы идут сряду, без лета». Ключевая фраза уже сказана! Три года, когда выпавший за зиму снег не успевает растаять летом – это условие достаточное для развития оледенения. При высокой интенсивности осадков трёх этих лет будет достаточно, чтобы запустить цепной механизм образования ледников, который мы рассмотрели в III части настоящего исследования.

А уже этим радикальным изменением климата можно объяснить череду братоубийственных конфликтов, в которых «брат пойдёт на брата ради наживы, ни у отца, ни у сына не шевельнётся чувство жалости друг к другу» – после трёхлетней зимы неизбежно должен наступить голод. Именно он подхлестнёт у немногих выживших инстинкт самосохранения и обострит до предела борьбу за место под солнцем и за кусок хлеба. Начинаются кровавые конфликты буквально за всё, в первую очередь за пропитание. Основным мужским занятием становятся набеги с целью грабежа и отражение таковых. Такая роскошь цивилизации как гуманизм отмирает мгновенно. Любое движущееся и дышащее существо, размером крупнее кошки, автоматически начинает восприниматься как цель. Победа одной группировки над другой сопровождается поголовной резнёй побеждённых; слабую надежду на выживание имеют только те, кого рассматривают как репродуктивный ресурс – женщины детородного возраста. Но и их шансы невелики – лишние рты не нужны сейчас никому. «Время секир, время мечей, время щитов рассечённых, время бури, время волка, час гибели мира».

Ну, как считаете, укладывается скандинаво-германский эсхатологический миф в нашу ледниково-потопную концепцию? По-моему, укладывается. С некоторыми допущениями, конечно… но, покажите мне хоть одну историческую теорию, которая обходится без допущений! А осталось нам совсем чуть-чуть – Потопов, как мы выяснили было два, и любая вышерассмотренная мифология хранит сведения о двух, как минимум, Потопах. В скандинавской мифологии один Потоп мы обнаружили в пророчестве вёльвы – назовём его условно «Потоп Рагнарёка». Спрашивается, есть ли в ней упоминание о другом каком-то Потопе?

Главным сюжетом любого фольклора является космогонический миф, то есть миф, описывающий представления того или иного этноса о происхождении и устройстве нашей Вселенной. У древних скандинавов этот миф выглядел так.

Вначале не было ничего. Лишь только мировая бездна Гинунгагап зияла посреди абсолютной пустоты. На краях этой бездны зародилось два мира. На юге – огненная страна Муспельхейм (тот самый Муспелль, «сыны» которого под руководством Сурта обрушат в день Рагнарёка радужный мост, ведущий в Асгард); на севере – земля туманов и льдов Нифльхейм.

Нифльхейм поначалу был мал и компактен, но в нём забил источник Хвельгельмир. От мороза вода превращалась в лёд, но Хвельгельмир не иссякал и не замерзал. И, в конце концов, льда стало так много, что он стал расползаться. Вместе со льдом расширялись и границы Нифльхейма. Я не знаю, что под этой аллегорией видят «профессиональные историки», но у меня самого версия одна: перед нами описание наступления ледника. Именно, ледник, а не последовавший за ним Потоп становится отправной точкой и открывает историю.

Когда же ледовый фронт Нифльхейма приблизился к огненной стране, от огня и жара лёд стал таять. Искры, вылетающие из Муспелля, упали в талую воду и так зародилась жизнь. От союза огня и воды родилось первое живое существо – великан Имир.

Имя Ymir этимологически означает двойное, то есть двуполое существо (или близнецов). Андрогинную свою природу Имир проявил, когда без участия женщины произвёл потомство: в его вспотевшей подмышке родились мальчик и девочка, а одна нога зачала с другой сына. Понятно, что все они, когда выросли, как и папа, стали великанами и от них пошёл род гримтурсенов (ледяных или инеистых великанов).

Одновременно с Имиром из тающего льда появилась мировая корова Аудумла. Её молоком стал питаться Имир и всё его быстроплодящееся и быстрорастущее потомство. А сама мировая корова питалась тем, что лизала солёные ледяные глыбы на границе Нифльхейма.

Там, где Аудумла лизала солёный лёд, появились сначала волосы, потом голова, а потом оформилось тело третьего существа во Вселенной – великана Бури (имя его означает «Источник» или «Родитель» ).

Мировая корова Аудумла вылизывает изо льда Бури.

Саги не говорят каким образом, но у Бури родился сын Бор («рождённый»). А Бор женился на великанше Бестле и уже тем путём, которым и мы сегодня пользуемся для воспроизведения потомства, произвёл на свет трёх сыновей Одина, Вили и Ве.

Напомню, что Вселенной в привычном нам понимании тогда ещё не существовало, а вся толчея происходила на узком пограничном пятачке между Муспельхеймом и Нифльхеймом. Очень скоро площадь его стала мала для двух великанских семейств. И тогда сыновья Бора – Один, Вили и Ве – решили расчистить себе жизненное пространство. А именно – убить Имира.

Так и сделали. Улучшив момент, Вили и Ве схватили великана, а Один снёс ему голову мечём (правда, откуда он у него взялся непонятно! ).

Убийство Имира.

Последствия расправы над Имиром оказались куда катастрофичнее, чем могли это себе представить сыновья Бора. Из ран великана хлынуло столько крови, что в ней утонули не только все гримтурсены, но и предки самих убийц (Бури, Бор и Бестла), и даже корова Аудумла. А из потомков Имира спастись удалось только одному его внуку – великану Бергельмиру с женой и детьми. У Бергельмира (тоже непонятно откуда! ) взялся под рукой ковчег, в котором его семейство пересидело Потоп.

Отрубленная же голова Имира, отделившись от тела, полетела в источник Хвельгельмир. Но пока она туда летела, всё вокруг испытало чудесную метаморфозу: «всё, что было большим, стало малым, а всё, что было малым, стало большим». Пространство, как будто, вывернулось наизнанку и сыновья Бора, а так же Бергельмир с семейством оказались внутри черепа Имира. Так, по версии скальдов, родилась наша Вселенная.

Вам этот сюжет с черепом ничего не напомнил? В русском фольклоре аналогий ему не сыщите? А вот это вам не покажется вольным переложением скандинавского космогонического мифа: «Лежит в поле лошадиная голова. Прибежала мышка-норышка и спрашивает: «Терем-теремок! Кто в тереме живет?» Никто не отзывается. Вот она вошла и стала жить в лошадиной голове… и так далее»? Вот какая глубина мудрости зашифрована в простенькой на первый взгляд детской сказке!

Итак, скандинавская мифология не исключение – в ней тоже фигурируют сведения о двух Потопах. О первом Потопе сообщает вёльва – это пре-ледниковый «Потоп Рагнарёка». Он вызван гипотетическим падением метеорита в океан (Сурт метнул на землю всю мощь огня) и приводит к затяжной многолетней зиме (Фимбульветр). «Великанская зима» является лишь прологом оледенения (наступление льдов Нифльхейма). Ледниковый период заканчивается пост-ледниковым «Потопом Имира». Конечно, данная последовательность событий в эддической литературе не выдержана, но реконструируется она именно таким образом.

Мысленно вижу, как потирают вспотевшие ладошки диалектические материалисты, готовые ринуться в бой. Предвижу и их аргумент: дескать, скандинавы, прижатые к Полярному кругу, в своей мифологии могли отразить окружающие их реалии и под наступлением льдов Нифльхейма иметь в виду не глобальное оледенение, а сезонные… – тьфу, ты; чуть не написал: «разливы Тигра и Евфрата»! – колебания климата.

Да, нет, я, как всегда, на правоте своей версии не настаиваю! Может, и правда, сидя в чумах долгой полярной ночью, наплели маразматики-скальды чушь про трёхлетнюю великанскую зиму со скуки да чтобы детишек позабавить. Только тогда, уважаемые мои титулованные оппоненты, объясните мне, дилетанту ничего ни в истории, ни в фольклоре не понимающему, как получилось, что миф об убийстве Имира и утоплении всех живых существ в его крови это не более, чем вариация мифа об убийстве Вритры и освобождении вод с одними и теми же последствиями в виде Потопа?

Объясните, как у двух народов, живущих на диаметрально противоположных концах Евразии, появился один и тот же сюжет? Методом заимствования? Ага! Ну, тогда кто у кого заимствовал – индусы у скандинавов или скандинавы у индусов? Опять же, не припомню я свидетельств о наличии между этими народами тесных контактов в раннем средневековье. По цепочке племён передалось? Ну-ну… выстройте-ка мне эту цепочку.

Один и тот же фольклорный сюжет может выявиться у двух разных этносов только в двух случаях. Первый – если эти народы когда-то составляли единое целое или длительное время имели настолько близкие контакты, что делились друг с другом столь интимными вещами, как система верований. Второй – если два разнородных этноса синхронно испытали воздействие одного и того же фактора.

К какому из них склоняюсь я? Как всегда, к третьему, комбинированному. Миф об некоем гигантском монстре, убийство которого привело к Потопу, сформировался тогда, когда предки индусов и скандинавов были одним народом. Этот народ сформировался из охотничьих племён, обитавших в приледниковой зоне. Он станет свидетелем деградации Валдайского ледника, переживёт пост-ледниковый Потоп, на фоне резкого изменения климата вынужден будет покинуть привычные места обитания, откатится на Урал и войдёт в историю под грозным и славным именем – арии…

Орлов Владимир.